14 апр. 2012 г.

НАТАН АККЕРМАН

Натан Аккерман был практикующим психоанализ детским психиатром, который и в своей первооткрывательской работе с семьями остался преданным психоаналитическим корням. Хотя его фокус на интрапсихическом конфликте, возможно, и представляется менее инновационным, чем внимание группы Пало-Альто к коммуникации как к обратной связи, у него имелось обостренное чувство к общей организации семей. Семьи, говорил Аккерман, могут представлять собой видимость союза, но быть в основании эмоционально расколотыми на конкурирующие группировки. Это положение можно считать родственным психоаналитической модели личности, которая, несмотря на свою кажущуюся целостность, в действительности подразумевает конфликт, запущенный непримиримыми в своей борьбе влечениями и защитами.


Закончив ординатуру, совпавшую с периодом Великой депрессии, Аккерман становится сотрудником клиники Меннине-гра в г. Топика, штат Канзас. В 1937 г. он становится главным психиатром Детской воспитательной клиники. Сначала он придерживался схемы воспитательной работы с детьми, по которой ребенку предписывалось психиатрическое лечение, а матери - наблюдение социального работника, но с середины 1940 г. начал экспериментировать, закрепляя одного терапевта за ребенком и за матерью. В отличие от Боубли Аккерман пошел дальше использования этих совместных сессий как временную уловку: он пересмотрел всю концепцию психопатологии и стал воспринимать семью как базовую единицу для диагностики и лечения.

В 1955 г. Аккерман организовал первую сессию по семейной диагностике на собрании Американской ортопсихиатрической ассоциации. Здесь Джексон, Боуэн, Уинн и Аккерман узнали о

91

Майкл Николе, Ричард Шварц

существовании друг друга и объединились в понимании общих целей. Два года спустя Аккерман открыл Клинику психического здоровья семьи при Еврейской службе семьи в Нью-Йорке и начал преподавать в Колумбийском университете. В 1960 г. он основал Институт семьи, который был переименован в Институт Аккермана после его смерти в 1971 г.

В дополнение к своим клиническим инновациям Аккерман также опубликовал несколько важных статей и книг. Не ранее чем в 1938 г. он написал «Союз семьи» и сделал некоторые наброски к своей статье «Семейная диагностика: подход к дошкольникам» (Ackerman & Sobel, 1950) в ознаменование движения семейной терапии (Kaslow, 1980). В 1962 г. Аккерман совместно с Доном Джексоном основал первый журнал поля «Семейные процессы». Под редакционным руководством Джея Хейли (1962- 1969), Дональда Блоха (1969-1982), Карлоса Слуцки (1983- 1990), Питера Стейнгласса (1990-1998) и Кэрол Андерсон (1998 - настоящее время) «Семейные процессы» много лет остается лидирующим научным средством сообщения идей семейных терапевтов.

В то время как другие семейные терапевты принижали значение психологии личности, Аккермана всегда интересовала как внутренняя жизнь людей, так и то, что происходит между ними. Он никогда не забывал о чувствах, надеждах и желаниях. Фактически модель семьи у Аккермана походила на хорошо известную психоаналитическую модель; только вместо проблем сознательного и бессознательного он говорил о том, как семьи сталкиваются с некоторыми проблемами, избегая и отвергая другие, особенно те, которые подразумевают секс и насилие. Он рассматривал свою работу в качестве терапевта как нарушителя покоя, выносящего секреты семьи на свет.

В «Лечении проблемной семьи» (Akerman, 1966a) Аккерман показал свое пренебрежительное отношение к учтивости и притворству краткой клинической иллюстрацией. Семья из четырех человек пришла на терапию, когда война между одиннадцатилетней дочерью и шестнадцатилетним сыном зашла слишком далеко: девочка незадолго до этого угрожала брату мясным ножом. Отец, садясь, издал тяжелый вздох. Аккерман спросил его, почему он так вздыхает, и, когда тот сослался на усталость, отверг это, предположив, что здесь, вероятно, имеется другая причина. Тогда вмешалась его жена, возвестив, что у нее есть дневник, где зафиксированы все злодеяния каждого за неделю. Ее напор прекрасно дополнял снисходительную уступчивость мужа. Ошелом-

92

Состояние семейной терапии

ляющим ответом Аккермана был: «Вы запаслись записной книжкой? Так начинайте читать!»

Когда мать стала зачитывать свой отчет, Аккерман, догадавшись, что это обычное ее занятие, прокомментировал невербальное поведение отца: «Вы постукиваете пальцами». Это спровоцировало обсуждение того, кто что делает, которое мать постепенно взяла в свои руки и обратила в обвинительный акт в многочисленных невротичных привычках мужа. В этот момент вмешался с обвинением сын. Указав на мать, он сказал: «Она жалуется!» Мать, признав за собой этот небольшой промах, попыталась сменить тему. Но Аккерман не был расположен позволить ей так просто отделаться.

Оказалось, что жалобы матери возникали чаще всего тогда, когда она оказывалась в подчиненном положении. Отец сказал, что он расстраивается из-за ее прямых жалоб, но всегда отвлекается на детей, затевающих ссоры. Аккерман спросил: «Интересно, не вмешиваются ли они именно тогда, когда вы вдвоем собираетесь поговорить о своей интимной жизни?» Тогда отец поделился своими чувствами, когда, желая поцеловать жену, добивался от нее только упреков. «Тебе нужен противогаз», - сказал он ей. Дочь попыталась вмешаться, но Аккерман приказал ей сидеть спокойно, чтобы дать поговорить родителям.

Несколько минут спустя дети покинули сессию, и Аккерман приоткрыл дверь в спальню родителей. Сперва пара отыграла свой привычный паттерн: она обвиняла, а он замыкался. На сей раз жена жаловалась на то, что муж совсем не романтичен и она единственная, кто заботится о контрацепции и пользуется противозачаточным колпачком. Между тем муж пребывал в смиренном молчании. Эта пара прекрасно взаимодополняла друг друга: она - ведущий, он - ведомый. Но Аккерман вывел их из равновесия, шутливо поддразнив жену и спровоцировав мужа постоять за себя.

Хотя в описаниях постфактум всегда найдется место, чтобы обвинить терапевта в том, что он встал на чью-то сторону, нужно отметить, что в этом примере жена вряд ли почувствовала, что Аккерман критиковал или осаживал ее. Да и муж вряд ли подумал, что Аккерман пытается отстоять его перед женой. Скорее всего под конец сессии эта мрачная, недовольная пара начала смеяться и по достоинству оценила друг друга. Они увидели, что все больше отдаляются друг от друга и позволяют детям отвлекать себя. Таким образом, хотя работу Аккермана можно описать

93

Майкл Николе, Ричард Шварц

как по сути психоаналитическую, мы увидели здесь начальные усилия по реорганизации семейной структуры.

Аккерман рекомендовал, чтобы все, кто живет под одной крышей, присутствовали на семейных интервью. Он писал: «Очень важно вначале установить значимый эмоциональный контакт со всеми членами семьи, создать климат, в котором вы реально соприкасаетесь с ними и чувствуете их ответную реакцию» (Acker-man, 1961, с. 242). Установив контакт, Аккерман поощрял открытое и честное выражение чувств. Он был агентом-провокатором, побуждающим к откровениям и столкновениям - остроумный и всегда готовый засунуть свой нос в личные семейные дела.

Аккерман отмечал, что идентичность каждого человека выражается по-разному: через его индивидуальность, в качестве члена семейной субсистемы и в качестве члена семьи в целом. Чтобы точно определять эти компоненты идентичности, он был внимателен к коалициям, которые проявлялись в семейных интервью. Один из подобных признаков обнаруживался, когда семьи рассаживались в определенном порядке. Входя в кабинет консультанта, члены семьи обычно стремились разбиться на пары, так что образовывались группировки. Чтобы показать их более четко, Аккерман предлагал членам семьи затеять между собой разговор. Как только они начинали говорить друг с другом, было легче увидеть, как они эмоционально разделены и какие проблемы и запреты имеют место. Аккерман также уделял большое внимание невербальным сигналам, потому что считал, что замаскированные чувства передаются языком тела гораздо более красноречиво, чем словами.

Поддерживая честный эмоциональный обмен, Аккерман «щекотал защиты» членов семьи - его фраза, означающая провоцирование людей на раскрытие и выражение того, о чем они действительно думают. То, что считалось семейными секретами, говорил Аккерман, как правило, оборачивалось общим знанием, о котором просто никто не заговаривал. Однако, доверяя терапевту, семья раскрепощается и заговаривает более откровенно о том, о чем обычно не было желания говорить.

Поощряя семью ослабить эмоциональное напряжение, Аккерман сам вел себя непринужденно. Он свободно вставал то на сторону одних, то на сторону других представителей семьи. Аккерман не считал, что следует всегда или по возможности оставаться нейтральным и объективным; напротив, он полагал, что справедливый баланс в конце концов достигается движением туда-сюда, оказанием поддержки то одному, то другому члену

94

Состояние семейной терапии

семьи. Порой он был беззастенчиво прямолинейным. Если он полагал, что кто-то лжет, то так и говорил об этом. Критикам, которые считали, что такая прямота может вызвать слишком сильную тревогу, Аккерман возражал, что люди получают большее успокоение от честности, чем от лживой обходительности.

Аккерман рассматривал семейные проблемы как продукт конфликта. Он говорил, что конфликты внутри личности, между членами семьи, между семьями и обществом вообще следует выявлять и разрешать, если нужно залечивать психологические травмы. Конфликты между и внутри членов семьи связаны в систему замкнутой обратной связи; то есть интрапсихический конфликт поддерживает интерперсональный конфликт, и наоборот (Ackerman, 1961). Чтобы обратить симптоматийные нарушения, терапевт должен привести конфликт в открытую форму, в поле семейных интеракций, где могут быть найдены новые решения. Пока конфликт остается локализованным внутри личностей, считал Аккерман, психопатология останется фиксированной.

Несмотря на то что невозможно четко резюмировать вольный аккермановский подход, у него существуют ясные характерные признаки. Первый заключается в обязательной глубокой терапевтической убежденности и участии. Аккерман сам эмоционально глубоко вовлекался в семью, по контрасту, например, с Мюрреем Боуэном, который предупреждал терапевтов выдерживать некоторую дистанцию, чтобы не попасть в процесс триангуляции. Глубина также характеризует проблемы, на которых концентрировался Аккерман, - семейные аналоги некоторых конфликтов, чувств и фантазий, глубоко упрятанных в бессознательном человека. Психоаналитическая ориентация обострила в нем чуткость к скрытым темам в интерперсональном бессознательном семьи, а его провокационный стиль позволял ему помогать семьям вынести эти темы на свет дня.

Аккерман внес весомый вклад в семейную терапию: он был одним из первых, кто предположил возможным лечение целых семей и благодаря своей изобретательности и энергичности реально воплотил это. Не далее как в конце 1940-х гг. Аккерман указал, что терапия членов семьи по отдельности без рассмотрения конфигурации семьи часто бесполезна. В 1954 г. он рекомендовал обследовать целые семейные группы и выстраивать терапию согласно этим оценкам как для семейной группы, так и Для отдельных членов семьи.

Другое важное воздействие Аккерман оказал в качестве не-

95

Майкл Николе, Ричард Шварц

превзойденного мастера терапевтической техники. Он был одним из величайших гениев этого движения. Те, кто у него учился, все до единого ссылались на его чары клинициста. Он был динамичным катализатором - активным, открытым, прямолинейным и никогда - суровым или нерешительным. Он был вспыльчивым и эффективным. И не довольствовался кабинетным приемом, а рекомендовал визиты на дому и сам часто посещал семьи в домашней обстановке (Ackerman, 1966b).

Наконец, вклады Аккермана как педагога, - возможно, его важнейшее наследие. На восточном побережье его имя было синонимом семейной терапии на протяжении всех 1960-х годов. Среди тех счастливцев, кто учился у него, был Сальвадор Мину-хин, который открыто признает свой долг гению Аккермана.

Аккерман всегда настаивал, что терапевт должен быть эмоционально вовлеченным в работу с семьей и использовать конфронтацию, чтобы привести скрытые конфликты к открытой дискуссии. Как терапевту спровоцировать откровенное раскрытие? Аккерман делал это, акцентируясь на избегании и эмоциональном мошенничестве («щекотание защит»), бросая вызов штампам и препятствуя бесплодным спорам о вещах, не имеющих особого значения. Техники Аккермана предполагают, что он был несколько более озабочен содержанием семейных конфликтов, чем процессом того, как члены семьи справляются с ними, и более заинтересован семейными секретами (особенно теми, которые подразумевают секс и агрессию), чем семейной структурой и паттернами коммуникации. Возможно, наиболее бессмертный вклад Аккермана - это его последовательный акцент на отдельных личностях и целых семьях; он никогда не терял из виду личность в системе.

Комментариев нет: